Сапоги топтать не всякий годен
Уже два с половиной месяца идет осенний призыв в Вооруженные Силы. Во всех военкоматах Иркутской области работают призывные комиссии. Самым страшным диагнозом для многих парней становится: годен! Довелось на днях и мне проверить свою пригодность для святого дела защиты Родины.
Хотя вообще-то до самого последнего времени армия мною, как ни странно, абсолютно не интересовалась. Даже в весьма "скользкий" период моей жизни между окончанием университета и поступлением в аспирантуру. В тот осенний призыв я с ужасом каждый день ожидал повестки и мысленно уже примерял непременные атрибуты защитника России - шинель и кирзовые сапоги. Но про меня как будто забыли. Начался и закончился весенний призыв, затем опять начался осенний. А я все ждал повестку... Правда, интерес мой был уже достаточно абстрактным, так как я стал аспирантом и, соответственно, с полным правом рассчитывал на отсрочку от службы.
И вот сейчас дела бумажные (выписка из старой квартиры, прописка в новой) занесли меня в военкомат. Сначала там долго не могли понять, кто я такой и что мне, собственно, надо. Наконец из архива было извлечено мое личное дело. Оказывается, все это время меня считали лейтенантом запаса, потому и не трогали. Факт крайне удивительный: в свое время я не доучился на военной кафедре, решив, что быть офицером гаубичной артиллерии - слишком скучная штука.
Медкомиссия неизбежна
Узнав, что я никоим образом не претендую на офицерское звание (и не имею к этому никаких оснований), начальник отделения призыва очень оживился. Правда, оживление его пошло на убыль, когда я достал из папки оформленные бумаги, подтверждающие мое научное положение. "В любом случае, - сказал он мне потускневшим голосом, - тебе нужно оформлять отсрочку. В понедельник к девяти утра на медицинскую и призывную комиссию!"
Понедельник, девять утра. Здоровая комната. На деревянных скамейках - десятка два парней с понурым выражением лица. Нас по одному подзывает мужчина в "гражданке" и интересуется делами семейными: родители по тому же адресу проживают? Братья-сестры новые не появились? Сам детишек еще не настругал? И, удовлетворив свое профессиональное любопытство, отправляет в шестой кабинет к первому по списку врачу.
Ухо, горло, нос. Женщина в белом халате конспиративно шепчет: "Двадцать два, сорок шесть..." Наверное, это тайный пароль, а отзыва я не знаю, поэтому тоже шепчу в ответ: "Двадцать два, сорок шесть". Затем меня усаживают за стол и начинают осматривать. При этом в рот мне засовывают блестящую железку непонятно-медицинского назначения. Побывав в моем рту, железка возвращается на место своего обитания - в стеклянную баночку, наполовину заполненную прозрачной жидкостью. "Так у вас она что, одна на всех?!" - "Она в дезрастворе,"- успокаивает врачиха. Но я не желаю успокаиваться: "А дезраствор на спирту?" Кивок в ответ. "А почему же я ни вкуса, ни запаха спирта не чувствую?!!!" Тетенька смущенно хихикает и отправляет меня к следующему эскулапу - окулисту.
Там я узнаю, что моя близорукость стала еще более близорукой. В качестве профилактики мне рекомендуют потеплее одеваться и почаще принимать душ. И дальше по списку. На этот раз - к хирургу. Крайне примечательно то, что хирург - женщина. Она и всякие интимности ощупала, и геморрой повысматривала пристальным оком. Немудрено, что половина парней попросту отказались показывать ей то, на чем сидят, в обнаженном виде, несмотря на суровые угрозы отправить всех несгибаемых на областную комиссию.
У вас все в порядке
Затем невропатолог и психиатр. Этих специалистов интересовала духовная составляющая моей личности. "По ночам не писаешься? Лунатизмом не страдаешь?"- спрашивали меня врачеватели душ и окидывали профессионально подозрительным и недоверчивым взглядом. Не обошлось и без постукивания молотком по коленке.
И вот, наконец, терапевт. "Дышите... Дышите... Не дышите... Дышите... Все у вас в порядке, идите". "А давление мерить не будете?" - обижаюсь я, - парню передо мной измеряли... Что за дискриминация?" В ответ мне предложили измерить давление сразу на обеих руках.
С облегчением узнаем, что терапевт был последним врачом в списке. Теперь нам предстоит самое важное - предстать перед военно-призывной комиссией. Впрочем, никого это особо не смущает. Как-то так получилось, что практически все собравшиеся претендуют на отсрочку или вовсе освобождение от призыва. А кто служить будет? Наверное, неявившиеся, а таких сегодня почти столько же, сколько и нас, законопослушных граждан. В таких размышлениях незаметно протекает время... Проходит всего полчаса, и призывная комиссия объявляет заседание открытым. Нас вызывают по одному. Внутренне сжавшись, заходишь в кабинет, а там шесть или семь человек. Причем, внимание на тебя обращает лишь уже знакомый начальник отделения призыва. Остальные заняты друг другом, а один дедок-ветеран, приглашенный для пущей важности и обстоятельности, целиком погружен в чтение газеты. Начальник отделения, окинув меня сожалеющим взглядом (в личном деле по всем параметрам - годен), объявляет о предоставлении мне отсрочки. Его вид говорил мне: "Эх, ты! Дурень! Это было бы самым прекрасным и незабываемым временем в твоей жизни. А ты... Аспирант! Тьфу!"
|
|
Как корреспондент "АиФ" проходил призывную комиссию
распечатать
обсудить
в избранное
