Наряд актера - это настроение зрителей
СКАФАНДРЫ, кринолины, фраки, робы, туники. Гусарские ментики, царские мантии, ведьминские лохмотья и кощеевы доспехи... Тысячи образов, характеров, судеб хранятся в костюмерном цехе Иркутского музыкального театра. Для зрителя театр начинается с вешалки. Но и по ту сторону кулис - для актера - театр тоже начинается с вешалки... в костюмерной.
ТОЧНОЕ количество костюмов здесь не знает никто - даже хозяйка этого клондайка Алла Яковлева, начальник костюмерного цеха. Да и как сосчитать, если фрак с черной бабочкой - это один костюм, а тот же фрак, но с бабочкой красного цвета - уже другой? Если в спектакле может участвовать до 300 костюмов, а постановок за свою историю театр насчитывает десятки?
Впрочем, ровесников театра среди платьев нет. Костюмный век недолог. В той же \"Летучей мыши\", которая идет в ИМТ лет 20, костюмы сшиты заново, и не по одному разу. Те же, что пережили свою постановку, списываются и достаются в наследство театральному училищу или какой-нибудь театральной студии. Либо отправляются в хранилище, в подбор. Возможно, они когда-нибудь пригодятся в другом спектакле. Хотя сейчас такое случается достаточно редко. Исключение - только для классики вроде фраков - они служат, действительно, до дыр, кочуя из спектакля в спектакль. Остальные костюмы шьют непосредственно для спектакля. Собственно говоря, они рождаются вместе с ним.
От первых эскизов до последних стежков проходит месяца два-три. Каждое платье, каждый мундир - это работа многих людей. Художник по костюмам рисует эскизы. Задача не из легких - надо учесть характер персонажа, видение режиссера, историческую достоверность, особенности фигуры актера или актрисы - эскизы сразу создаются в расчете на конкретного исполнителя роли. Наконец, есть множество условностей именно театрального костюма - сценическое платье, например, не терпит полутонов - их просто \"съест\" освещение, краски должны быть чистыми и яркими; оно должно быть не только красивым, но и удобным для актера, особенно для танцоров балета. Даже если на сцене - сплошь джинсы и бейсболки, будьте уверены: это не просто одежка из собственного гардероба артистов, это самый настоящий театральный костюм, и без художника здесь не обошлось.
Утвержденные эскизы попадают к постановочной группе, которая составляет смету, подбирает и покупает ткани, кружева, перья, блестки. Раньше, годах так в 50-70-х, платья \"придворных дам\", случалось, шили из крашеного ситца. Сегодня в ход идут дорогие ткани - настоящий шелк, парча, бархат, креп-шифон... Нередко необходимый материал привозят специально из других городов, и даже стран. Сейчас музтеатр ждет километр натурального шелка из Китая на одежду для сцены (так называются те занавесы, которые мы видим по бокам и в глубине подмостков).
Многое зависит от театральных закройщиков и портных: и состояние актера на сцене, и то, насколько близко он почувствует своего персонажа. Кто, например, сегодня подозревает, что у камзола XVIII века под карманом непременно должна быть складка? Или знает, каким должен быть кринолин - круглым, или раздвигать юбку только вбок?
Чем сложнее одеяния, чем их больше, тем более \"костюмным\" считается спектакль. Самой \"костюмной\" в Музтеатре называют оперетту \"Мадам Фавар\" - 250 костюмов, несколько переодеваний, в том числе и для балета. Кринолины, ленты - все невероятно трудоемкое, сложное. Века три назад на облачение и украшение тратили несколько часов. Артисты должны переодеться в считанные минуты, а то и секунды.
Глядя на сложное шитье, фижмы, фалды, воротники и пояса, трудно представить, как же это все должно храниться, стираться, гладиться, наконец? Раньше никак. Крашеные платья не стирали вовсе. Артистам приходилось выступать в нестиранных годами костюмах. Сейчас, с настоящими тканями, конечно, проще.
Но вообще-то театральный костюм - это не просто одежда. Даже скорее не одежда. Это на самом деле характер, образ. Это настроение, с которым актер выходит на сцену и с которым зритель покинет театр.
|
|
Кутюрье для подмостков
распечатать
обсудить
в избранное
